Виктору Кривулину

Удивленье
В миг рожденья —
А там уж бык привык,
 Что он из круга в круг,
 Из века в век —
 Все бык.
Но дхнул в свой рог
Дух мощный вдруг —
И бык упал,
И встал Бурлюк.


 О русский Полифем! Гармонии стрекало
 Твой выжгло глаз,
 Музы́ка сладкая глаза нам разъедала,
 Как мыло, и твой мык не слышен был для нас.


 Явился он — и Хаос забурлил.
 И ассиметрия взыграла,
 Дом крепкий, ясный блеск светил —
 Все затряслось, как лодка у причала.


 Промчался он ревущим Быкобогом,
 Уже безмясый, но живой,
 Как перед пьяным — ввысь дорога,
 Меж туч клубится орган половой.


 (Бывают времена — они свою дитю
 Лелеют, нежат, в хлебе запекают
 Горячем. Педантичный дух,
 Во чревах обходя младенцев,
 Им уши протыкает,
 Им зрение острит,
 На кровь им дышит,
 Чтоб быстрей кружила,
 Снимает плесень с ока —
 Блажен! — и бык тогда становится пророком,
 И гении как сорняки растут —
 Так много их, но и земля широка.
 Но вы — о бедные — для вас и чести больше,
 Кто обделен с рождения, как Польша,
 Кто в пору глухоговоренья
 Родился — полузадушенный, больной,
 Кто горло сам проткнул себе для пенья,
 Глаза омыл небесною волной
 И кто в декабрьский мраз — как чахлая осока,
 На льдине расцветал, шуршащей одиноко.)


 Давид кубический приплыл
 В страну квадратных подбородков
 И матюгнулся, но купил
 Забвенье — куклою в коробке,
 Забвенье в склепе словарином,
 А память — в звоне комарином.

1974

Год написания: 1974

Опубликовано в:

Сочинения, том 1. C.11-12