ГРОБ ГОСПОДЕНЬ
П. Р.
Рыцарь, засыпая на пути, Полусидя под деревом, Видит на латах своих Город, Затемненный крылом подступающих снов И сарацинским плененьем. Муха ползет в уголке Его запекшихся уст. Умрет он за Гроб Господень, Который пуст. Это и хорошо, В этом-то наше спасенье, Вот он — свежий шов — Земли и неба стяженье. Я, засыпая, вижу Рыцаря, а за ним — Темный, вскипающий, круглый, Зубчатый Ерусалим. Да, добраться бы, долететь, Доползти к той светлой пещере И, все сердце собрав свое в вере, На мгновение (долгое) умереть. Уснуть — и снится мне спящей, Со свечой — в сердце горящей, В охающей, предстоящей Тьме — Рыцарь, внутри лежащий, Как слово дрожит во мне. Собирается жизни гроза, Давит смерть, иссыхая, парит. Мертвые открывают глаза — О, зажмурься! Воскресенье ударит. 1991